Введение
Адекватная эмпирическая антибактериальная терапия инфекций невозможна без знаний об этиологической структуре и уровне резистентности ведущих возбудителей как внебольничных, так и нозокомиальных инфекций в конкретном отделении. Особенно это актуально для отделений реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ), где сосредоточены наиболее тяжелые пациенты и неэффективная стартовая антибактериальная терапия при сепсисе существенно увеличивает риск летального исхода [1–3].
Наиболее высокий риск неадекватной эмпирической антибактериальной терапии отмечен при инфекциях, вызванных грамотрицательными бактериями [4], которые характеризуются обычно множественной устойчивостью к антибиотикам. При неадекватной стартовой эмпирической терапии инфекций в ОРИТ, вызванных устойчивыми к карбапенемам грамотрицательными возбудителями, риск летального исхода значительно увеличивается и обычно превышает 50 % [5–10]. Важно, что быстрая коррекция антибактериальной терапии после получения результата бактериологического исследования существенно не улучшает прогноз и не снижает летальность [11]. Осведомленность о возбудителях инфекций в ОРИТ и текущей ситуации с антибиотикорезистентностью позволяет разработать актуальные рекомендации по выбору антибиотика для эмпирической терапии, что улучшает результаты лечения [12]. Этим вопросам посвящены основные направления программ рационального использования антибиотиков в стационаре — Antimicrobial Stewardship [13–17] и СКАТ (стратегия контроля антимикробной терапии) [18–19].
Состояние антибиотикорезистентности в ОРИТ может изменяться очень быстро. Постоянный мониторинг возбудителей и их чувствительности к антибиотикам необходим для быстрого реагирования в изменении режимов адекватного выбора эмпирической антибактериальной терапии. В качестве примера можно привести ситуацию с устойчивостью энтеробактерий к цефалоспориновым антибиотикам за счет продукции β-лактамаз расширенного спектра (БЛРС). Первое описание БЛРС относится к 1979 г. [20]. В России БЛРС впервые были выявлены в 1998 г. [21], однако уже в те годы в некоторых стационарах > 90 % штаммов Klebsiella spp. демонстрировали устойчивость к цефалоспоринам III поколения [22]. Последующие исследования показали, что распространенность БЛРС в стационарах России была более высокой по сравнению с другими странами [23]. Распространенность БЛРС-продуцентов в различных ОРИТ РФ составляла от 10 до 92 % (в среднем 52 %), наиболее часто БЛРС выявляли у Klebsiella spp. (81 %) и Escherichiacoli (50 %) [24], в последующем они стали регистрироваться у других Enterobacterales. В отношении резкого увеличения роли энтеробактерий, продуцирующих БЛРС, вовремя не было принято адекватных мер по их изоляции и контролю, как в других странах, в результате чего эти штаммы энтеробактерий получили эндемическое распространение в большинстве стационаров России, а режимы стартовой эмпирической терапии в ОРИТ в течение многих лет не учитывали эту ситуацию и не включали карбапенемы или ингибиторозащищенные цефалоспорины.
В настоящее время наиболее важной задачей является своевременное выявление штаммов грамотрицательных бактерий, продуцирующих различные карбапенемазы и устойчивых к карбапенемам.
Цель исследования — анализ изменения этиологической значимости ведущих возбудителей в ОРИТ, выделенных из крови в период с 2003 по 2021 г., и их чувствительности к антибиотикам.
Материалы и методы
В анализ были включены все клинически значимые микроорганизмы, выделенные из крови пациентов, находившихся ОРИТ общего профиля, рассчитанного на 12 коек, в скоропомощном стационаре г. Москвы в период с 2003 по 2021 г. Идентификацию микроорганизмов и определение чувствительности к антибиотикам проводили в автоматическом анализаторе PHOENIX и стандартизированным диско-диффузионным методом. Для интерпретации чувствительности были использованы критерии Европейского комитета по определению чувствительности к антимикробным препаратам (European Committee on Antimicrobial Susceptibility Testing — EUCAST) [25]. До 2019 г. штаммы с промежуточной чувствительностью «I» были отнесены к чувствительным изолятам. Для тех антибиотиков, к которым в настоящее время отсутствуют критерии чувствительности, применяли рекомендации EUCAST, предписывающие использовать либо фармакодинамические критерии, либо эпидемиологический порог отсечения (epidemiological cut-off) [26]. Для тигециклина эпидемиологический порог отсечения составляет 2 мг/л [27]; значения минимальной подавляющей концентрации (МПК) выше 2 мг/л отнесены к устойчивому диапазону, что совпадает с данными, приведенными в инструкции по медицинскому применению тигециклина.
В 2020–2021 гг. у некоторых штаммов грамотрицательных бактерий определяли продукцию карбапенемазы и ее тип в центральной микробиологической лаборатории (ФГБУ «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней ФМБА», Санкт-Петербург, отдел молекулярной микробиологии и медицинской эпидемиологии, заведующий — чл.-корр. РАН, профессор С.В. Сидоренко). Детекцию карбапенемаз осуществляли методом полимеразной цепной реакции (ПЦР), чувствительность к антибиотикам проводили методом серийных микроразведений в агаре с определением МПК.
При описании фенотипов полирезистентности использовали следующие критерии ECDC/EMA (European centre for disease prevention and control/European Medicines Agency) [28–29]: MDR (multi-drug resistant) — множественная устойчивость, микроорганизм проявляет устойчивость к 3 антибиотикам и более; XDR (extremely-drug resistant) — экстремальная резистентность, микроорганизм характеризуется чувствительностью только к 1 или 2 антибиотикам; PDR (pan-drug resistant) — устойчивость ко всем антибиотикам.
Основная часть данной работы была представлена в виде постерного доклада и тезисов на 29-й Европейской конференции по клинической микробиологии и инфекционным болезням ECCMID (European сongress of сlinical microbiology and infectious diseases) в Амстердаме (2019) [30].
Статистический анализ
Данные по количеству положительных гемокультур и частоте выделения отдельных микроорганизмов из крови были получены из электронной базы данных больницы «Клиническая информационная система ОРБИТА» и ее микробиологического приложения. При анализе бактериемий использовали количественные величины и процентные значения. Долю микроорганизмов в процентах рассчитывали от общего количества выделенных из крови клинически значимых микробов (грамположительных, грамотрицательных, грибов). Чувствительность микроорганизмов к антибиотикам рассчитывали в процентах, исходя из соотношения нечувствительных (резистентных) штаммов к общему количеству протестированных штаммов. Значения МПК50 и МПК90 рассчитывали, используя программное обеспечение IBM SPSS Statistics 26.
Результаты исследования
За период с 2003 по 2021 г. было исследовано 17 034 образца крови (в среднем 896 в год), причем существенных различий в ежегодном количестве исследованных гемокультур в первые и последние годы наблюдения не отмечено. Из 17 034 образцов крови было выделено 6372 микроорганизма. Частота положительных гемокультур составила от 28,1 до 55,6 % в разные годы, в среднем 37,4 ± 6,6 %. В последние 3 года частота положительных гемокультур составила 39,5 %.
Весь период наблюдения, кроме двух последних лет, доминирующими микроорганизмами были грамположительные, отмечено значительное увеличение роли грамотрицательных микроорганизмов: с 21,0 % (2003) до 42,2 % (2013), 38,5 % (2018) и 52,8 % (2022) (рис. 1). Уровень кандидемий не изменился в период с 2003 по 2021 г. (1,0 и 1,6 % соответственно), отмечалось временное увеличение до 7,6 % в 2005 г. Среди грибов рода Candida в течение последних трех лет 57–62 % были Candida non-albicans (в большинстве случаев — C. glabrata).
Рис. 1. Микроорганизмы, выделенные из гемокультур (%) в ОРИТ с 2003 по 2021 г.
Fig. 1. Microorganisms isolated from blood cultures (%) in ICU from 2003 to 2021
Результаты наблюдений показали, что частота выделения S. aureus снизилась вдвое с 21,0 % (2003) до 8,2 % (2013) и 10,9 % (2020–2021). Также вдвое увеличилась частота выделения Enterobacterales и неферментирующих микроорганизмов (P. aeruginosa, A. baumannii, S. maltophilia): с 13,2 и 7,5 % (2003) до 37,2 и 11,5 % (2020–2021). Среди бактериемий, вызванных грамотрицательными бактериями, ведущая роль в увеличении частоты встречаемости принадлежит Klebsiellapneumoniae: от 1,0 % (2003) до 21,0 % (2013) и 24,5 % (2020–2021), и Acinetobacterbaumannii: от 0 до 12,7 % и 9,1 %) (табл. 1).
| Микроорганизмы, % | Доля выделенных микроорганизмов, % | ||||
|---|---|---|---|---|---|
| 2003 г. ( n = 162) | 2008 г. ( n = 261) | 2013 г. ( n = 462) | 2018 г. ( n = 417) | 2020–2021 гг. ( n = 494) | |
| Грамположительные микроорганизмы | |||||
| Staphylococci CN | 49,4 | 24,4 | 40,5 | 37,4 | 29,9 |
| Staphylococcus aureus | 21,0 | 13,1 | 8,2 | 12,7 | 10,9 |
| Enterococcus faecalis | 3,1 | 2,7 | 4,3 | 5,0 | 4,5 |
| Enterococcus faecium | 0,6 | 7,7 | 3,2 | 3,6 | 5,1 |
| Другие | 3,9 | 3,6 | 0,3 | 2,9 | 1,2 |
| Грамотрицательные микроорганизмы | |||||
| Escherichia coli | 6,3 | 2,2 | 2,0 | 5,8 | 9,7 |
| Klebsiella pneumoniae | 1,0 | 18,8 | 21,0 | 13,9 | 24,5 |
| Proteus mirabilis | 2,6 | 0 | 3,9 | 2,9 | 3,0 |
| Другие Enterobacterales | 3,3 | 0,2 | 1,1 | 0,2 | 0 |
| Acinetobacter baumannii | 0 | 15,7 | 12,7 | 12,5 | 9,1 |
| Pseudomonas aeruginosa | 5,5 | 2,5 | 1,5 | 1,2 | 1,2 |
| Stenotrophomonas maltophilia | 1,2 | 2,0 | 0 | 0 | 1,2 |
| Другие | 0,8 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| Грибы | |||||
| Candida spp. | 1,0 | 7,1 | 1,3 | 1,9 | 1,2 |
За период наблюдения уровень стафилококка, устойчивого к метициллину (methicillin-resistant Staphylococcusaureus, MRSA), снизился с 51,1 % (2003) и 78,8 % (2008) до 33,0 % (2013) и 14,4 % (2021), но уровень метициллинорезистентных и коагулазонегативных стафилококков был стабильно высоким на протяжении всего периода наблюдений и составил 79,6 и 60,3 % соответственно. Отмечается также снижение количества выделяемых ампициллинрезистентных E. faecalis с 16,7 % (2003) до 5,0 % (2018) и 0,8 % (2021). Резистентность E. faecium к ванкомицину была незначимой (с 0 до 2,9 %) и только с 2017 г. увеличилась до 13,6 % (2017) и 12,4 % (2021).
Уровень резистентности E. coli и K. pneumoniae к цефалоспоринам III поколения (44,7 и 90,4 % соответственно) и ципрофлоксацину (64,4 и 89,5 % соответственно) был очень высоким в 2020–2021 гг. и не менялся в период 2008–2013 гг., однако значительно вырос по сравнению с 2003 г. (табл. 2). За 18-летний период наблюдений резистентность двух грамотрицательных микроорганизмов к карбапенемам значительно выросла: K. pneumoniae: с 0 % (2003) до 2,3 % (2008), 28,4 % (2013), 63,4 % (2018) и 70,3 % (2020–2021); A. baumannii: с 0 % (2003) до 7,5 % (2008), 90,9 % (2013), 97,2 % (2018) и 99,5 % (2020–2021). Резистентность E. coli и P. mirabilis к карбапенемам остается низкой и за все годы наблюдения не превышала 2,7 %. Резистентность P. aeruginosa к карбапенемам оставалась постоянно высокой (36–66 %) на протяжении всего периода исследования (табл. 3).
| Антибиотик | Количество нечувствительных к антибиотикам штаммов, % | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Klebsiella pneumoniae | Escherichia coli | |||||||||
| 2003 | 2008 | 2013 | 2018 | 2020–2021 | 2003 | 2008 | 2013 | 2018 | 2020–2021 | |
| Ампициллин/сульбактам | 45,0 | 94,6 | 97,2 | 90,5 | 86,8 | 22,5 | 86,4 | 83,3 | 63,2 | 55,8 |
| Цефотаксим | 48,2 | 94,0 | 92,9 | 90,9 | 90,4 | 25,0 | 66,7 | 57,1 | 58,8 | 44,7 |
| Цефепим | 17,5 | 77,3 | 91,5 | 87,5 | 89,8 | 1,2 | 53,5 | 50,0 | 42,1 | 33,4 |
| Цефтазидим/авибактам | НД | НД | НД | 12,5 | 22,2 | НД | НД | НД | 0 | 0 |
| Имипенем | 0 | 2,3 | 28,4 | 63,4 | 70,3 | 0 | 0 | 2,3 | 0 | 0 |
| Меропенем | 0 | 0,9 | 26,8 | 62,5 | 70,3 | 0 | 0 | 1,9 | 0 | 0 |
| Амикацин | 87,5 | 54,5 | 29,1 | 45,5 | 55,8 | 4,5 | 5,2 | 3,8 | 11,1 | 5,8 |
| Ципрофлоксацин | 50,8 | 77,3 | 93,3 | 80,0 | 89,5 | 33,4 | 75,1 | 83,3 | 75,0 | 64,4 |
| Тигециклин | НД | НД | 16,7 | 29,0 | 28,1 | НД | НД | 2,4 | 0 | 0 |
| Фосфомицин | НД | НД | НД | НД | 49,6 | НД | НД | НД | НД | 2,8 |
| Колистин | НД | НД | НД | 1,1 | 6,6 | НД | НД | НД | 0 | 0 |
| Антибиотик | Количество нечувствительных к антибиотикам штаммов, % | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Acinetobacter baumannii | Pseudomonas aeruginosa | ||||||||||
| 2003 | 2008 | 2013 | 2018 | 2020–2021 | 2003 | 2008 | 2013 | 2018 | 2020–2021 | ||
| Ампициллин/сульбактам | НД | 52,2 | 94,7 | 100 | 97,4 | — | — | — | — | — | |
| Цефтазидим | 71,4 | 73,2 | 97,7 | — | — | 57,1 | 75,0 | 46,2 | 57,1 | 51,3 | |
| Цефепим | 75,7 | 80,5 | 97,3 | — | — | 25,0 | 58,3 | 40,1 | 60,0 | 52,4 | |
| Цефоперазон/сульбактам | 14,3 | 16,6 | 41,1 | 77,8 | 75,0 | 25,2 | 33,1 | 40,0 | НД | 46,6 | |
| Цефтазидим/авибактам | — | — | — | — | — | НД | НД | НД | 25,0 | 42,5 | |
| Имипенем | 0 | 7,5 | 90,9 | 97,2 | 98,7 | 42,0 | 36,4 | 59,1 | 66,1 | 55,8 | |
| Меропенем | 0 | 9,8 | 92,9 | 95,7 | 98,7 | 50,1 | 50,8 | 40,1 | 63,2 | 62,6 | |
| Амикацин | 58,0 | 68,3 | 93,5 | 81,3 | 97,6 | 62,5 | 66,7 | 50,1 | 29,8 | 55,3 | |
| Ципрофлоксацин | 79,4 | 63,4 | 99,2 | 100,0 | 99,7 | 80,7 | 83,3 | 70,9 | 60,7 | 62,7 | |
| Тигециклин | НД | НД | 12,1 | 27,3 | 16,7 | — | — | — | — | — | |
| Колистин | НД | НД | НД | 0 | 1,5 | НД | НД | НД | 0 | 0 | |
Большинство штаммов A. baumannii и K. pneumoniae в последние 5 лет характеризовались полирезистентностью (MDR или XDR), отличались крайне высоким уровнем резистентности к ампициллину/сульбактаму и цефоперазону/сульбактаму, цефалоспоринам, карбапенемам, аминогликозидам и фторхинолонам. Встречаемость наиболее значимых и проблемных полирезистентных возбудителей (MDR и XDR), выделенных из крови пациентов, находившихся в ОРИТ в период 2003–2021 гг., представлена на рис. 2.
Рис. 2. Динамика антибиотикорезистентности среди наиболее актуальных микроорганизмов, выделенных из крови пациентов, находившихся в ОРИТ в 2003–2021 гг. Ceph-NS — нечувствительный к цефалоспоринам; COL-NS — нечувствительный к колистину (МПК > 2 мг/л); IMI-NS — нечувствительный к имипенему; OXA-R — устойчивый к оксациллину; VRE — ванкомицинорезистентный Enterococcusfaecium. Fig. 2. Dynamics of antibiotic resistance among the most relevant microorganisms isolated from the blood of patients in the ICU from 2003 to 2021 Ceph-NS — insensitive to cephalosporins; COL-NS — colistin insensitive (MIC > 2 mg/l); IMI-NS — imipenem insensitive; OXA-R — oxacillin resistant; VRE — vancomycin-resistant Enterococcus faecium.
Детекцию карбапенемаз провели у микроорганизмов, устойчивых к карбапенемам: было протестировано 68 штаммов K. pneumoniae и 18 штаммов A. baumannii.
Карбапенемазы были выявлены у 65 из 68 штаммов K. pneumoniae и у всех штаммов A. baumannii. Штаммы K. pneumoniae продуцировали следующие типы карбапенемаз: OXA-48 (73,8 %), KPC (6,2 %), NDM 1,5 %, NDM + OXA-48 (15,4 %), KPC + OXA-48 (3,1 %). Все штаммы A. baumannii продуцировали карбапенемазу OXA-40.
Чувствительность к антибиотикам K. pneumoniae и A. baumannii, продуцирующих карбапенемазы, представлена в табл. 4.
| Тип карбапенемазы | Параметры | Антибиотики | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| MEM | DOR | CTZ/AVI | AZT/AVI | GEN | AMK | TGC | COL | ||
| Klebsiella pneumoniae | |||||||||
| OXA-48 (n = 48) | МПК50/МПК90 мг/л | 32/32 | 16/64 | 1/4 | 0,5/1,0 | 1/4 | 4/64 | 2/8 | 0,25/64 |
| %R | 88,3 | 60,4 | 4,2 | 0 | 20,0 | 27,1 | 44,8 | 14,6 | |
| NDM + OXA-48 (n = 10) | МПК50/МПК90 мг/л | 16/32 | 16/64 | 16/16 | 0,125/1 | 32/64 | 64/64 | 1/8 | 1/64 |
| %R | 80,0 | 90,0 | 90,0 | 10,0 | 80,0 | 100,0 | 30,0 | 50,0 | |
| Acinetobacter baumannii | |||||||||
| OXA-40 (n = 18) | МПК50/МПК90 мг/л | 32/ > 32 | 32/ > 32 | — | — | > 64/ > 64 | > 64/ > 64 | 0,12/8 | < 0,12/1 |
| %R | 94,4 | 94,4 | — | — | 94,4 | 83,3 | 16,7 | 0 | |
Обсуждение
Знание этиологической структуры гемокультур в ОРИТ является основой обоснования эмпирического режима антибактериальной терапии инфекций [31]. За время наблюдения отмечено значительно изменение структуры бактериемии в ОРИТ: если в начале 2000-х гг. значительно преобладали грамположительные бактерии (преимущественно стафилококки), то начиная с 2010 г. доля грамотрицательных бактерий увеличилась, и после 2020 г. они стали доминирующими. Сходные тенденции в этиологической структуре бактериемий отмечены и другими авторами [31–33]. Количество фунгемий за время наблюдения существенно не менялось и стабильно составляло 1–2 % в структуре положительных гемокультур. Наиболее драматично снизилась роль стафилококков в этиологии бактериемий (примерно в 2 раза), причем как золотистого стафилококка, так и коагулазонегативных стафилококков. Аналогичная тенденция отмечена в других работах [32–34]. Увеличение грамотрицательных бактериемий произошло за счет значительного увеличения доли K. pneumoniae — c 1 до 25 %, что наблюдали и другие авторы [32, 35]. Доля E. coli и P. aeruginosa в структуре бактериемий оставалась примерно одинаковой все годы наблюдения. Вторым грамотрицательным микроорганизмом, значение которого в этиологии бактериемий в ОРИТ существенно увеличилось, является A. baumannii (с 0 % [2003] до 9 % [2020–2021]), причем частота ацинетобактерных бактериемий сравнялась с частотой E. coli бактериемий.
За время наблюдения произошли значительные изменения в антибиотикорезистентности среди наиболее актуальных возбудителей бактериемий. Прежде всего в 3–4 раза снизилось количество золотистого стафилококка, устойчивого к метициллину/оксациллину (MRSA) в этиологической структуре бактериемий: если в начале наблюдения доля MRSA среди стафилококковой бактериемии составляла 70–80 %, то начиная с 2008 г. его доля стала быстро снижаться и в 2016 и 2021 гг. составила 20 и 14 % соответственно. По всей видимости, это общемировая тенденция [31, 33]. Данную динамику следует учитывать при планировании эмпирической терапии: в настоящее время нет обоснований для назначения анти-MRSA антибиотика в первой линии терапии в ОРИТ.
Ванкомицинорезистентные энтерококки (E. faecium) стали клинически значимы в ОРИТ начиная с 2017 г., и их доля составляет 10–14 % среди энтерококков.
Наиболее драматическая ситуация наблюдается с ростом устойчивости грамотрицательных бактерий к карбапенемам. Если у P. aeruginosa устойчивость к карбапенемам наблюдалась еще в начале 2000-х гг. (около 40 %) и за время наблюдения увеличилась незначительно (50–65 %), то до 2010 г. реальной устойчивости к карбапенемам у K. pneumoniae и A. baumannii не было. С 2010 г. устойчивость K. pneumoniae к карбапенемам увеличилась с 7–8 % до 60–70 %, а A. baumannii — с 5–10 % до 99 %. Новая серьезная проблема связана с появлением в 2016 г. штаммов K. pneumoniae, устойчивых к колистину, так как такие штаммы обычно характеризуются ассоциированной устойчивостью к другим антибиотикам, прежде всего карбапенемам, тигециклину, фосфомицину и часто к цефтазидиму/авибактаму. Колистинорезистентность среди клебсиелл в последние годы составляет 4–9 %. К сожалению, устойчивость K. pneumoniae к другим антибиотикам была высокой: амикацин — 46 %, фосфомицин — 50 %, карбапенемы — 63 %, цефепим и ципрофлоксацин — около 90 %.
Практически все штаммы E. coli и P. mirabilis характеризуются чувствительностью к карбапенемам, продукция БЛРС среди них составляет 50–75 %. В то же время большинство штаммов K. pneumoniae характеризуется устойчивостью к карбапенемам (70 %) и другим β-лактамам, кроме цефтазидима/авибактама; устойчивость к тигециклину (28 %) и колистину (7 %) также следует принимать во внимание. P. aeruginosa характеризуется вариабельной чувствительностью к антибиотикам, за исключением колистина (значимой устойчивости нет), и обосновать режим антибактериальной терапии без результата микробиологического исследования сложно.
Наибольшие сложности наблюдаются при лечении инфекций с бактериемией, вызванной A. baumannii, так как потенциально эффективные опции терапии ограничены тремя антибиотиками — колистином, тигециклином и сульбактамом (в комбинации с цефепимом или цефоперазоном); такие рекомендации приводятся с последних Российских методических рекомендациях по лечению инфекций, вызванных полирезистентными микроорганизмами [36]. Определенные надежды на благоприятный исход ацинетобактерных инфекций связаны с тем, что этот микроорганизм характеризуется меньшей вирулентностью по сравнению с K. pneumoniae, P. aeruginosa и S. aureus [37–38], и задержка с назначением адекватного антибиотика на 2–3 дня до получения результата микробиологического исследования, вероятно, мало влияет на результат лечения.
Наиболее надежный выбор антибактериальной терапии может быть осуществлен на основании информации не только о карбапенеморезистентности K. pneumoniae, но и о типе карбапенемазы, так как она определяет профиль чувствительности микроорганизма к различным антибиотикам.
По нашим данным, в случае продукции самой частой карбапенемазы класса D OXA-48 хорошая чувствительность наблюдается к цефтазидиму/авибактаму, азтреонаму/авибактаму и колистину, в то время как к тигециклину устойчивость составляет 45 %. Следует обратить внимание на хорошую чувствительность продуцентов OXA-48 к аминогликозидным антибиотикам гентамицину и амикацину. Штаммы, продуцирующие OXA-48, в 10,4 % случаев характеризовались XDR и в 2,1 % — PDR.
Штаммы K. pneumoniae, продуцирующие металло-карбапенемазу класса В NDM, в 10 % случаев относились к категории PDR (были устойчивы даже к азтренаму/авибактаму) и в 10 % — к категории XDR. Из потенциальных опций терапии следует назвать только тигециклин или полимиксин, хотя и к этим антибиотикам устойчивость была высокой — 30 и 50 % соответственно.
Заключение
Увеличение уровня антибиотикорезистентности в последние годы среди доминирующих в гемокультуре грамотрицательных микроорганизмов является очень значимой проблемой в ОРИТ. Большинство штаммов K. pneumoniae характеризуются как MDR и около 10 % — как XDR и PDR. Практически все штаммы A. baumannii относятся к категории XDR.
На основании проведенного исследования установлено, что карбапенемы и ингибиторозащищенные цефалоспорины в монотерапии могут расцениваться как адекватная опция эмпирической терапии в ОРИТ только при внебольничных инфекциях, в том числе при риске резистентных возбудителей. При нозокомиальных бактериемиях в качестве адекватных опций эмпирической терапии следует обсуждать цефтазидим/авибактам (+/− азтреонам) или комбинацию полимиксина с тигециклином и/или карбапенемом.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Disclosure. The authors declare that they have no competing interests.
Вклад авторов. Все авторы в равной степени участвовали в разработке концепции статьи, получении и анализе фактических данных, написании и редактировании текста статьи, проверке и утверждении текста статьи.
Author contribution. All authors according to the ICMJE criteria participated in the development of the concept of the article, obtaining and analyzing factual data, writing and editing the text of the article, checking and approving the text of the article.
Информация о финансировании. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования.
Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.
Декларация о наличии данных. Данные, подтверждающие выводы этого исследования, можно получить по запросу у корреспондирующего автора.
Data Availability Statement. Data confirming the conclusions of this study can be obtained upon request from the corresponding author.
