Введение
Эмпиема плевры (ЭП) — скопление гноя или жидкости с биологическими признаками инфицирования в плевральной полости с вовлечением в воспалительный процесс париетальной и висцеральной плевры и вторичной компрессией легочной ткани [1]. Этиопатогенетически 60 % эмпием связаны с первичным легочным процессом (парапневмонический выпот или гнойно-деструктивные осложнения легких как исход пневмонии), другие 40 % эмпием имеют вторичную этиологию (системная инфекция с гематогенным распространением, абдоминальная этиология, осложнение кардиоторакальной хирургии, травма с последующим инфицированием плевральной полости) [2]. В нашу выборку были включены пациенты с первичным легочным процессом.
Факторами риска ЭП являются: истощение, мужской пол, пневмония, требующая госпитализации, и сопутствующие заболевания (бронхоэктатическая болезнь, хроническая обструктивная болезнь легких, ревматоидный артрит, алкоголизм, сахарный диабет и гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь) [3, 4].
В последнее время имеется тенденция увеличения заболеваемости с последующим развитием сепсиса, септического шока и синдрома полиорганной недостаточности [5]. Летальность, несмотря на совершенствование методов лечения, остается высокой и составляет 5–30 % [6–8]. Другим важным аспектом является социально-экономический. Во-первых, часто болеют люди наиболее трудоспособного возраста — 40–59 лет. Во-вторых, длительность госпитализации в стационаре составляет в среднем 14 дней, что требует значительного количества лечебно-диагностических мероприятий [8]. Высокая летальность при развитии сепсиса/септического шока побуждает к поиску маркеров, наиболее информативных для выявления групп больных с высоким риском неблагоприятного исхода критического состояния с целью более обоснованного применения высокотехнологичных и дорогостоящих способов лечения [9–11]. Прогноз при сепсисе зачастую непредсказуем; так, летальность в ведущих клиниках развитых стран достигает 40 %, а при септическом шоке — 80–90 %. В связи с изложенным выше сепсис и септический шок остаются важной проблемой клинической медицины, поскольку являются одной из ведущих причин смерти в отделении интенсивной терапии [12]. Распространение новой коронавирусной инфекции COVID-19 внесло свой вклад в усугубление течения самых разных заболеваний, особенно у пациентов реанимационного профиля [13]. В период пандемии SARS-CoV-2 (Severe acute respiratory syndrome-related coronavirus 2) медицинский персонал лечебных учреждений столкнулся со значительным потоком пациентов исходно различной степени тяжести, что еще больше актуализировало проблему прогноза тяжести состояния пациента, в том числе и прогноза возникновения сепсиса [14, 15].
Несмотря на существование современных инструментальных и лабораторных методов диагностики ЭП, они не всегда позволяют прогнозировать течение заболевания. Поэтому крайне важно выбрать оптимальный метод лечения, учитывая стадию заболевания.
В поиске маркеров прогноза течения и исхода ЭП, особенно в контексте медицины критических и неотложных состояний, важно изучение биомаркеров системного воспаления, таких как индекс RDW (Red Cell Distribution Width, индекс распределения эритроцитов по объему) и С-реактивного белка (СРБ).
Эпидемия COVID-19 показала, что последствия этого вирусного заболевания могут проявляться длительное время [16]. Изучение прогностической ценности потенциальных маркеров в группах пациентов с ЭП в зависимости от предшествующей заболеваемости COVID-19 является актуальным, учитывая широкий и фенотипически изменчивый спектр клинических проявлений COVID-19, которые могут привести к легочным осложнениям, включая гнойно-деструктивные заболевания легких (ГДЗЛ), или отразиться на профиле провоспалительных маркеров, косвенно ассоциированных с течением ГДЗЛ. Ранее маркеры системного воспаления СРБ и RDW при разных формах ЭП у пациентов, перенесших и не перенесших COVID-19, не исследовали.
Цель исследования
Изучение информативности биомаркеров (RDW и СРБ) у пациентов, перенесших внебольничную бактериальную или вирусную инфекцию легких, в том числе COVID-19, по группам риска неблагоприятного течения и исхода ГДЗЛ.
Материалы и методы
Дизайн исследования
Провели неконтролируемое проспективное обсервационное выборочное исследование. Исследование было одобрено этическим комитетом НИИ общей реаниматологии им. В.А. Неговского, ФНКЦ РР № 2/22/1 от 26 июля 2022 г. Пациентов включали в исследование в период от ноября 2022 г. по август 2023 г.
Пациенты и лечение
В исследование были включены пациенты (n = 216) с ГДЗЛ, развившимися в результате перенесенной в предыдущие 30 дней внебольничной пневмонии. В когорту вошли пациенты двух групп: с ЭП без свища (исход парапневмонического выпота) и с ЭП со свищом (ЭПС) (исход осложненного парапневмонического выпота с бактериальной контаминацией, абсцесса легкого или деструктивной пневмонии).
Диагноз ГДЗЛ выставлялся на основании компьютерной томографии. Заключение о перенесенной пациентом инфекции SARS-CoV-2 основывалось на документированных результатах ПЦР-диагностики.
В течение 2 ч после поступления пациента в стационар выполнялось дренирование плевральной полости по Бюлау. После установки дренажа дифференцировали ЭП и ЭПС (ЭП с фистулой): наличие сброса воздуха по дренажу говорит об ЭПС.
В торакальном отделении или ОРИТ пациентам проводилась инфузионно-корригирующая терапия, антибиотикотерапия согласно стратегии контроля антимикробной терапии, профилактика ТЭО (антикоагулянтная терапия + эластическая компрессия вен н/к), профилактика стресс-язв, адекватное обезболивание, симптоматическая терапия, респираторная поддержка при необходимости. Лабораторно: оценка общего анализа крови, биохимия крови, коагулограмма, кислотно-щелочное состояние.
В дальнейшем тактика определялась эффективностью начальной терапии через 48–72 ч. При наличии показаний: решение вопроса о проведении видеоторакоскопической санации плевральной полости (ВАТС), оценка эффективности антибиотикотерапии через 72 ч после начала терапии.
У пациентов с ЭПС при госпитализации 5–7 при сохранении сброса воздуха по дренажу — решение вопроса об установке бронхоблокатора с целью закрытия бронхоплеврального свища. В дальнейшем — удаление бронхоблокатора и оценка сброса воздуха по дренажу.
При отсутствии сброса гнойного отделяемого и воздуха по дренажу производилась оценка расправленности легочной ткани, т. е. отсутствия пневмоторакса после пережатия дренажа с помощью R-графии органов грудной клетки. При нормализации клинических, лабораторных показателей и расправленности легочной ткани дренаж удалялся и пациент выписывался.
Общие критерии включения в исследование:
- наличие ГДЗЛ (ЭП без фистулы, ЭП с фистулой, абсцесс легкого, деструктивная пневмония) у пациента, перенесшего в предыдущие 30 дней внебольничную бактериальную или вирусную инфекцию легких, или подтвержденный данными ПЦР COVID-19 в разные сроки до госпитализации;
- возраст от 18 лет;
- наличие письменного информированного согласия на участие в проводимом исследовании;
- способность пациента к адекватному длительному сотрудничеству в процессе клинического исследования.
Критерии исключения из исследования:
- отказ пациента и/или его законных представителей от дальнейшего наблюдения;
- выявление у пациента онкологического заболевания, туберкулеза.
Сбор данных
На рис. 1 представлена блок-схема формирования состава участников исследования.
При поступлении в стационар пациенты были оценены по демографическим данным, шкалам SOFA (Sequential Organ Failure Assessment, последовательное определение органной недостаточности), APACHE-2 (Acute Physiology and Chronic Health Evaluation — 2, оценка тяжести состояния) и шкалам оценки коморбидности: CCI (Charlson Comorbidity Index, индекс коморбидности Чарльсон) и CIRS (Cumulative Illness Rating Scale, рейтинговая шкала кумулятивной заболеваемости), а также по наличию сахарного диабета. Оценку плевральной инфекции проводили с помощью специализированной шкалы RAPID (Renal, Age, fluid Purulence, Infection source, Dietary) с учетом показателей функционирования почек (мочевина), возраста, гноя в жидкостях, источника инфекции, содержания альбумина — как фактора, связанного с питанием. Данная шкала имеет значение для стратификации риска неблагоприятного исхода у пациентов с ЭП [17] (табл. 1).
Мужчины, n (%) | 151 (70 %) |
Женщины, n (%) | 65 (30 %) |
Возраст, M (IQR) | 54 (41–66) |
Оценка по шкале SOFA при поступлении, M (IQR) | 2 (2–2) |
Оценка по шкале APACHE-2 при поступлении, M (IQR) | 5 (3–8) |
Сахарный диабет, n (%) | 33 (15 %) |
Значение индекса коморбидности по шкале CCI, M (IQR) | 2 (1–4) |
Оценка коморбидности по шкале CIRS, M (IQR) | 10 (7–13) |
Оценка плевральной инфекции по шкале RAPID, M (IQR) | 1 (1–2) |
При сравнении пациентов с ЭП (ЭП с фистулой и ЭП без фистулы) выявили различие по полу: у мужчин риск развития эмпиемы с фистулой выше, чем у женщин (p = 0,023, ТМФ, ОШ = 2,09, 95% ДИ 1,12–3,9). По возрасту (p = 0,394), наличию сахарного диабета (p = 0,386), коморбидности — при оценке по шкалам CCI (p = 0,694) и CIRS (p = 0,292), полиорганной недостаточности (оценка по шкале SOFA при поступлении, p = 0,483), тяжести (по шкале APACHE-2 при поступлении, p = 0,173) и по шкале оценки плевральной инфекции RAPID [17] при поступлении (p = 0,274) различий выявлено не было.
Количественные показатели оценивали на предмет соответствия нормальному распределению с помощью критерия Шапиро—Уилка. Количественные показатели, характер распределения которых подчинялся нормальному, описывали с помощью средних арифметических величин (M) и стандартных отклонений (SD), границ 95%-го доверительного интервала (95% ДИ). В случае распределения значений, которое отличалось от нормального, при сравнении различий между группами использовали U-критерий Манна—Уитни, рассчитывали медианы (M) и межквартильный размах (IQR). Сравнение двух групп по переменным, характер распределения которых соответствовал нормальному, при условии равенства дисперсий выполняли с помощью t-критерия Стьюдента. При отличии характера распределения переменных от нормального расчеты выполняли с помощью U-критерия Манна—Уитни. Категориальные данные описывались с указанием абсолютных значений и процентных долей. Сравнение процентных долей при анализе четырехпольных таблиц сопряженности выполняли с использованием критерия χ2 с поправкой Йетса на непрерывность выборки и точного метода Фишера (ТМФ). В качестве количественной меры эффекта при сравнении относительных показателей использовали показатель отношения шансов с 95% ДИ (ОШ; 95% ДИ). При анализе выживаемости по Каплану—Мейеру выполняли логранговый тест. Результаты представлены как отношение рисков события (hazard ratio) с 95% ДИ. Статистический анализ проводили с использованием программ MedCalc, версия 11.6, и SigmaStat, версия 3.5.
Результаты
Общая летальность составила 21 случай (9,7 %); причины: сепсис — 14 (66,6 %), легочное кровотечение — 4 (19,1 %), тромбоэмболия легочной артерии (ТЭЛА) — 3 случая (14,3 %). Общий показатель госпитализации составил 14 (11–18) койко-дней, Me (Q1–Q3). Детализацию причин летальности и длительности госпитализации в группах ЭП и ЭПС с отсутствием или присутствием COVID-19 в анамнезе представили в табл. 2.
Показатель | Значения показателей в группах | |||||
---|---|---|---|---|---|---|
Эмпиема плевры без свища | Эмпиема плевры со свищом | |||||
вся группа | с COVID-19 | без COVID-19 | вся группа | c COVID-19 | без COVID-19 | |
Летальность, n (%) | 2 (1,5) | 1 (2,0) | 1 (1,2) | 19 (21,3) | 5 (15,6) | 14 (24,5) |
Причины: | ||||||
сепсис | 2 (100) | 1 (100) | 1 (100) | 12 (63,2) | 4 (80) | 8 (57,2) |
легочное кровотечение | — | — | — | 4 (21) | 1 (20) | 3 (21,4) |
ТЭЛА | — | — | — | 3 (15,8) | — | 3 (21,4) |
Длительность госпитализации, койко-день, M (IQR) | 13 (10–16) | 13 (10–16) | 13 (10–16) | 17 (13–21) | 16(14–23) | 18 (13–21) |
Проанализировали значения СРБ и RDW у пациентов с ЭП и ЭПС в 1-й и на 3, 5, 7-й и последний дни госпитализации. Проведено сравнение подгрупп пациентов с ЭП и ЭПС в зависимости от перенесенного COVID-19. Ниже представлены результаты этого анализа.
Прогностическая значимость эритроцитарного маркера RDW для течения и исхода эмпиемы плевры
Значимая разница в величине индекса RDW у пациентов со свищом и без свища была обнаружена на 3-й, 5-й и последний дни госпитализации (рис. 2). Было обнаружено увеличение индекса RDW у пациентов с ЭП и свищевым осложнением при сравнении с подгруппой пациентов без свищевого осложнения.
При сравнении величин индекса RDW у пациентов с ЭПС, перенесших COVID-19, и пациентов с ЭПС, не перенесших COVID-19, на все дни госпитализации различий не выявлено. Аналогичное отсутствие различий было установлено и при сравнении величин индекса RDW у пациентов с ЭП без свища, перенесших и не перенесших COVID-19 (см. рис. 2).
При сравнении величин индекса RDW у пациентов с неблагоприятным исходом и живыми выявлены различия в 1-й, на 3-й, 5-й и последний дни госпитализации. На 7-й день госпитализации различий не было (рис. 3).
В табл. 3 представлены результаты сравнения величины индекса RDW в разные дни госпитализации у выживших и умерших пациентов.
День госпитализации | M (IQR) | p, U-критерий Манна—Уитни | n | |
---|---|---|---|---|
Выжившие | Умершие | |||
1-й | 14,5 (13,3–15,9) | 16,5 (13,9–19,5) | 0,010 | 216 |
3-й | 15,1 (14–16,5) | 16,2 (15,05–19,5) | 0,008 | 216 |
5-й | 15,2 (14,3–16,45) | 17,05 (15,175–19,25) | 0,007 | 211 |
7-й | 15,5 (14,5–16,6) | 15,85 (15,2–18,35) | 0,007 | 211 |
Последний | 15,8 (14,8–17) | 18,05 (16,65–19,525) | < 0,001 | 211 |
С-реактивный белок и исходы эмпиемы плевры
Разницы в содержании СРБ у пациентов со свищом и без свища в 1-й, на 3, 5, 7-й и последний дни госпитализации не обнаружили. Для подгрупп пациентов с ЭПС, переболевших и не переболевших COVID-19, содержание СРБ в 1-й, на 3, 5, 7-й дни госпитализации не различалось. На последний день госпитализации различия появились. У пациентов со свищевым осложнением содержание СРБ было выше. При сравнении значений СРБ у пациентов с ЭП без свища, перенесших COVID-19, и пациентов с ЭП без свища, не перенесших COVID-19, в 1-й, на 3, 5, 7-й и последний дни госпитализации различий не обнаружили (табл. 4).
Группа | COVID-19 в анамнезе | Значения показателей по дням исследования | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
1-й | 3-й | 5-й | 7-й | Последний | |||||||
ЭПС, M (IQR), n | + | 94,7 (56,7–164,9); 89 | 68,7 (33,2–165,1); 32 | 72,6 (45,5–150); 89 | 55 (35,2–161,1); 32 | 68.2 (37,8–133); 85 | 61 (27,2–113,2); 31 | 50 (28,9–113,6); 85 | 50 (15,8–118,6); 31 | 35.7 (19,7–72,6); 85 | 30 (15,2–55,1); 31 |
− | 103,2 (58,9–154,4); 57 | 80 (51,5–142,1); 57 | 72,6 (41,2–134,6); 54 | 50,3 (34,8–112,8); 54 | 46 (25–80,2); 54 | ||||||
ЭП, M (IQR), n | + | 98,6 (50–175,3); 127 | 98,6 (48,5–182,1); 49 | 75 (35–150); 127 | 75 (35–151,2); 49 | 50 (28–100); 126 | 50,3 (30–112,8); 48 | 44,1 (25–75); 126 | 47,5 (25–94); 48 | 32,7 (17,1–60,1); 126 | 32,5 (22,2–66,4); 48 |
− | 94,5 (50–173,6); 78 | 75 (30–150); 78 | 50 (25–99,3); 78 | 40 (22–75); 78 | 33,4 (15,7–58); 78 | ||||||
p1 | 0,864 | 0,860 | 0,064 | 0,059 | 0,194 | ||||||
p2 | 0,165 | 0,240 | 0,329 | 0,641 | 0,043 | ||||||
p3 | 0,907 | 0,605 | 0,349 | 0,438 | 0,666 |
На следующем этапе работы анализировали ассоциации показателей RDW и содержания СРБ в крови с исходом ГДЗЛ с помощью логрангового критерия.
Величина индекса RDW (рис. 4, А) и содержания СРБ (рис. 4, Б) в 1-й день госпитализации были увеличены — как следствие тяжести процесса и наличия системного воспаления, определявших неблагоприятный исход ГДЗЛ.
При раздельном анализе подгрупп пациентов, переболевших и не переболевших COVID-19, обнаружили, что для пациентов, не переболевших COVID-19, значение RDW в 1-й день госпитализации прогнозировало летальный исход (рис. 4, Д) и выявили тенденцию лучшей выживаемости при сниженном содержании СРБ (рис. 4, Е). У пациентов, перенесших COVID-19, увеличение значений СРБ и RDW не были ассоциированы с неблагоприятным исходом (рис. 4, В, Г).
Обсуждение
RDW — это параметр, регистрируемый в общем анализе крови и рассчитываемый путем деления стандартного отклонения объема эритроцитов на средний объем эритроцитов. Он отражает гетерогенность размеров эритроцитов, обычно используемый для анализа и выделения типов анемии. Недавние работы рассматривают RDW как маркер, ассоциированный с воспалением; новые исследования показали, что он является потенциальным фактором для прогнозирования общей смертности при различных воспалительных заболеваниях человека: ишемической болезни сердца [18], ишемическом инсульте [19, 20], респираторных заболеваниях [21], COVID-19 [22], различных видах рака [23, 24], заболеваниях печени [25], панкреатите [26] и сепсисе [27]. Следует отметить, что точные патофизиологические связи между увеличением RDW и неблагоприятными исходами еще не выяснены. Среди потенциальных механизмов, которые могут объяснить эту связь, можно назвать следующие: во-первых, возникающий при воспалении дисбаланс между гемопоэзом и выживаемостью эритроцитов, при котором медленное выведение стареющих эритроцитов из кровообращения приводит к недостаточному производству новых эритроцитов [28]. Во-вторых, недостаточность циркулирующих питательных веществ может привести к увеличению нестабильности мембран эритроцитов, увеличивая RDW [29, 30]. В-третьих, при воспалении усиливается окислительный стресс, увеличивается выделение свободных радикалов кислорода, происходит сокращение продолжительности жизни эритроцитов и преждевременное высвобождение эритроцитов из костного мозга [31]. В-четвертых, провоспалительные цитокины, такие как интерферон γ и фактор некроза опухоли-альфа, влияют на гемопоэз, изменяя метаболизм железа, что приводит к анемии [32]. Таким образом, RDW является простым и надежным биомаркером для прогнозирования тяжести и исходов заболеваний, в том числе — внебольничной пневмонии [33–35].
В нашей когорте пациентов процент анемии при поступлении составил 77 %. Целевыми значениями гемоглобина считали для мужчин ≥ 130 г/л, для женщин ≥ 120 г/л. На 7-й день госпитализации не было обнаружено разницы в величинах RDW между выжившими и умершими пациентами. Можно предположить, что увеличение величины RDW во время лечения может отражать его эффективность (появление молодых форм эритроцитов) и не ухудшать прогноз.
Одной из причин увеличения значения RDW считается воздействие провоспалительных цитокинов на созревание эритроцитов, приводящее к увеличению количества незрелых эритроцитов в циркулирующей крови [36]. К другим причинам относят воздействие эритропоэтина, индуцируемого при гипоксемии и способствующего выходу в кровь клеток большего размера [21].
Высокий уровень RDW был предложен в качестве маркера тяжести вирусных заболеваний [37]. Вирусная инфекция активирует транскрипционный ядерный фактор NFκB и другие иммунные факторы, инициирующие воспаление [38], которое может перейти в хроническое воспаление. Хроническое воспаление, вызванное вирусом, нарушает созревание эритроцитов и приводит к изменениям в эритропоэзе, что, вероятно, объясняет положительную корреляцию между уровнями RDW и тяжестью и летальным исходом вирусных инфекций — гепатита В и COVID-19 [37].
RDW используется как биомаркер тяжести заболевания и летальности при раке, сердечно-сосудистых заболеваниях, диабете, преэклампсии [39–41]. RDW продемонстрировал значительный потенциал для дифференциальной диагностики, прогнозирования заболеваемости и смертности от инфекционных заболеваний, включая паразитарные и бактериальные заболевания, внебольничную пневмонию, инфекционный эндокардит, сепсис, вызванный грамотрицательными бактериями, вирусные заболевания и COVID-19 [37, 42].
В нашем исследовании информативность повышенных значений RDW для прогноза исхода ГДЗЛ была ограничена только пациентами, не переболевшими COVID-19. Это свидетельствует о том, что после перенесенного COVID-19 показатель RDW теряет свою прогностическую ценность, возможно, в связи с летальностью той части пациентов, для которых данный показатель обладал наибольшей информативностью во время болезни.
СРБ — это белок острой фазы, который является одним из наиболее надежных маркеров воспалительных процессов [43, 44]. Он преимущественно синтезируется и секретируется в кровоток клетками печени в ответ на воспаление, инфекцию или травму. Провоспалительный цитокин интерлейкин-6 и, в меньшей степени, интерлейкин-1β, а также фактор некроза опухоли α индуцируют экспрессию СРБ на транскрипционном уровне [43]. Его основными функциями является участие в адаптационных реакциях системы врожденного иммунитета: опсонизация поврежденных или апоптотических клеток и чужеродных патогенов для их выведения макрофагами и активация классического пути комплемента для осуществления лизиса бактерий. Однако высокий уровень СРБ может привести к патологическим реакциям — в случаях, когда он активируется аутоантителами в аутоиммунных процессах, например, при идиопатической тромбоцитопенической пурпуре. В некоторых случаях СРБ может способствовать повреждению тканей [45]. При воспалении или остром кислородном голодании в клетках наблюдается резкая нехватка аденозинтрифосфата, необходимого для предотвращения апоптоза. В результате происходящее во внешней клеточной мембране превращение фосфатидилхолина в лизофосфатидилхолин становится необратимым, и СРБ, связываясь с лизофосфатидилхолином, рекрутирует факторы комплемента [31]. Это происходит, например, после инсульта или инфаркта миокарда, что приводит к увеличению повреждения органов и ухудшению клинического исхода [46]. Без СРБ или с низкими концентрациями СРБ клетки, лишенные энергии, сохраняются и могут снова переключиться на аэробный метаболизм, восстановить молекулярные изменения и восстановиться, что приводит к общему уменьшению повреждения тканей. Таким образом, СРБ следует рассматривать и как патогенетически значимый биомаркер течения и исхода заболеваний, и как активный провоспалительный и противовоспалительный фактор, определяющий течение заболеваний с выраженным воспалительным компонентом [43].
С-реактивный белок хорошо известен как маркер системного воспаления и тяжелой инфекции, вызываемой преимущественно бактериями и вирусами. СРБ действует как опсонин, усиливая фагоцитоз и облегчая бактериальный клиренс. Лиганд-связанный СРБ также эффективно активирует путь системы комплемента, — важный компонент врожденной защиты хозяина.
Увеличенная концентрация СРБ при COVID-19 ассоциирована с летальностью, потребностью в ИВЛ, риском острого респираторного дистресс-синдрома [47], что было выявлено в нескольких исследованиях [48, 49]. SARS-CoV-2 может напрямую заражать эндотелиальные клетки, что приводит к прогрессирующему повреждению эндотелия и провоспалительному каскаду с активацией факторов комплемента С3 и С5, что усиливает эндотелиальную дисфункцию.
В нашем исследовании увеличение содержания СРБ прогнозировало исход для всех пациентов с ГДЗЛ. Раздельный анализ подгрупп пациентов с наличием или отсутствием COVID-19 в анамнезе не выявил значимых различий.
Ограничением нашего исследования является недостаточная внешняя валидность (исследование проходило на базе одного центра), что определяет необходимость подтверждения результатов в других клинических учреждениях в наших дальнейших исследованиях. Мы предполагаем, что прогностическая ценность выявленных маркеров для пациентов с ЭП может быть усилена в комбинации со шкалой RAPID.
Учитывая, что современные методы диагностики не всегда позволяют прогнозировать течение и исход ЭП, поиск оптимального метода крайне важен. В связи с этим идет поиск биомаркеров, которые позволят улучшить исходы жизнеугрожающих состояний уже в ранние сроки госпитализации. Прогностические биомаркеры, которые стратифицируют пациентов по группам риска неблагоприятного течения и исхода ЭП, могут помочь выбрать оптимальные методы наиболее персонифицированного лечения. В данном исследовании представлены маркеры-кандидаты системного воспаления исхода ЭП, которые ассоциированы с патогенезом легочных заболеваний.
Заключение
Увеличенное содержание СРБ имело прогностическую значимость только во всей выборке пациентов с ЭП, при разделении на подгруппы в зависимости от перенесенного COVID-19 значимой ассоциации не обнаружили. Увеличение индекса RDW в 1-й день госпитализации прогнозировало неблагоприятный исход ЭП только в подгруппе пациентов, не переболевших COVID-19.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Disclosure. The authors declare no competing interests.
Вклад авторов. Все авторы в равной степени участвовали в разработке концепции статьи, получении и анализе фактических данных, написании и редактировании текста статьи, проверке и утверждении текста статьи.
Author contribution. All authors according to the ICMJE criteria participated in the development of the concept of the article, obtaining and analyzing factual data, writing and editing the text of the article, checking and approving the text of the article.
Этическое утверждение. Исследование было одобрено этическим комитетом НИИ общей реаниматологии им. В.А. Неговского, ФНКЦ РР № 2/22/1 от 26 июля 2022 г.
Ethics approval. This study was approved by the Ethical Committee of V.A. Negovsky Research Institute of General Reanimatology, Federal Research and Clinical Center of Intensive Care Medicine and Rehabilitology (reference number: 2/22/1, 26.07.2022)
Информация о финансировании. Исследование было проведено в соответствии с госзаданием Минобрнауки РФ.
Funding source. This study was supported by funding from the Ministry of Science and High Education of Russian Federation.
Декларация о наличии данных. Данные, подтверждающие выводы этого исследования, можно получить по обоснованному запросу у корреспондирующего автора.
Data Availability Statement. Data confirming conclusions of the study are available on a reasonable request from corresponding author.