Введение
Считается, что романтические отношения с партнером сильно влияют на то, как мы себя чувствуем. Например, мы чувствуем себя счастливее, когда вступаем в брак, и печальнее, когда расстаемся [1]. Результаты исследования, проведенного в 2023 г., показывают, что события в романтических отношениях связаны не только с существенными изменениями в удовлетворенности жизнью, но и с эмоциональным благополучием [1]. Согласно данным обзора литературы, демографические данные врачей, включая психологические факторы, благополучие, уровень подготовки, показывают также связь между эмоциональным выгоранием и клинически значимыми медицинскими ошибками [2]. Естественно, что врачи, страдающие выгоранием, сообщают о плохом балансе между работой и личной жизнью [3]. Тревога, депрессия и чувство отстраненности, возникающие в результате эмоционального выгорания, распространяются и на интимные отношения людей [4]. Данные литературы показывают, что конфликт между работой и семьей, недостаток времени, проведенного с супругами, также относится к причинам развития эмоционального выгорания у врачей [5].
В совокупности понятие эмоционального выгорания (ЭВ) включает в себя три аспекта: эмоциональное истощение (ЭИ), относящееся к чувству перенапряжения и истощения эмоциональных и физических ресурсов; деперсонализация (ДП) в качестве дистанцирующего компонента, некой «черствости» или отстраненной реакции на различные аспекты работы и пациентов; и личные достижения (ЛД) в виде редукции профессионализма [3].
В целом уровень самоубийств у врачей выше, чем у населения в целом: ежегодно от 300 практикующих врачей совершают суицид, и показатели эти могут расти [6]. С 2008 по 2015 г. количество сообщений о внезапных смертях среди врачей резко возросло и было ассоциировано с большой нагрузкой на работе. Умершие преимущественно были мужчинами-хирургами и анестезиологами [7]. При этом и в странах с высоким уровнем дохода эмоциональное выгорание врачей все чаще признается кризисом общественного здравоохранения [7].
Согласно данным метаанализа, ЭВ у врачей связано со снижением удовлетворенности работой и влияет на развитие карьеры. Это также удваивает количество инцидентов, связанных с безопасностью пациентов [3, 5, 8–11], снижая качество предоставляемой медицинской помощи. К первой группе риска среди врачей отнесены сотрудники скорой медицинской помощи и отделений интенсивной терапии [3].
Сегодня медицинские ошибки являются серьезной проблемой здравоохранения и третьей по значимости причиной смерти после заболеваний сердечно-сосудистой системы и онкологии [12]. Однако медицинская ошибка имеет и «вторую жертву» — врача. Врачи, участвующие в неблагоприятных событиях, могут страдать и испытывать эмоциональный/физический стресс еще очень долгое время после возникновения осложнения у пациента [13].
Прошедшая пандемия тоже внесла свои коррективы. Эмоциональное истощение и деперсонализация среди всех врачей возросли. При этом у анестезиологов распространенность синдрома выгорания увеличилась с 37,5 % в 2020 г. до 61,7 % в 2021 г., а удовлетворенность карьерой снизилась [9].
Врачи, страдающие ЭВ, в несколько раз чаще недовольны своей работой, сообщают о намерении уволиться и сожалеют о выборе профессии — по сравнению с врачами без симптомов выгорания [3].
Эмоциональное выгорание также является фактором риска развития депрессии и злоупотребления психоактивными веществами [5]. К сожалению, медики часто не распознают симптомы выгорания, депрессии и еще реже обращаются за профессиональной помощью [8]. Взаимодействуя же с другими событиями жизни, ЭВ усугубляет совокупное бремя жизни и может приводить к иммунным и нейроэндокринным нарушениям [9], ухудшая общее состояние здоровья и когнитивные функции, и даже может ускорять процесс старения [9]. Хронический психологический стресс в любой форме связан с повышением уровня смертности от всех причин [9], начиная от гипертонии, метаболических синдромов, а также диабета и онкологии [9].
Распространенность ЭВ в анестезиологии и интенсивной терапии является одной из самых высоких среди всех медицинских специальностей [5, 14]. При этом в различных исследованиях данные о возрасте респондентов с наивысшими симптомами выгорания разнятся. Если, по данным одних, врачи, начинающие карьеру, имеют более высокие показатели эмоционального выгорания по сравнению с более опытными коллегами, то, по данным других исследований, врачи могут иметь высокие показатели выгорания независимо от возраста [5].
В настоящее время данные об ЭВ и о его предикторах среди анестезиологов недостаточно изучены. При этом, как уже отмечалось выше, выгорание связано со снижением качества медицинской помощи, безопасности пациентов, а также с качеством жизни самих врачей [14, 15].
Цель исследования
Оценить уровень удовлетворенность жизнью, благополучие, эмоциональное выгорание и депрессию среди сотрудников отделений анестезиологии-реанимации.
Материалы и методы
Нами было проведено мультицентровое анонимное слепое наблюдательное исследование. Сбор данных проводился с 18.07.2023 по 22.08.2023. В исследовании приняли участие 427 медицинских работников, из них полностью заполнили шкалы 410 человек. Таким образом, данное исследование содержит обработку данных по 410 медицинским сотрудникам.
В исследовании были использованы:
- опросник выгорания Maslach Burnout Inventory (MBI) — вариант для медицинских работников в адаптации Н.Е. Водопьяновой;
- Шкала безнадежности Бека — Beck Hopelessness Inventory;
- Шкала депрессии Бека — Beck Depression Inventory;
- Шкала удовлетворенности жизнью Satisfaction with Life Scale (SWLS) (E. Diener, R.A. Emmons, R.J. Larsen, S. Griffin);
- Шкала Brief Inventory of Thriving (BIT) (R. Su, L. Tay, E. Diener) — для измерения широкого спектра психологического благополучия и представления целостного взгляда на позитивное функционирование;
- проективная психологическая методика «Незаконченные предложения» (включает 60 незаконченных предложений, разделенных на группы, характеризующих в той или иной степени систему отношений обследуемого к семье, к представителям своего или противоположного пола, к сексуальным отношениям и др. [На основе Sacks sentence completion test, апробирована Г.Г. Румянцевым (1969)].
Статистический анализ выполнен с применением программной среды RStudio (Version 1.0.153 2009–2017 RStudio). Для выявления связей между переменными использовали линейную регрессию. Для оценки различий между двумя независимыми выборками применяли U-критерий Манна—Уитни, р < 0,05 считали статистически значимым.
Распределение участников исследования по специализации: врачи — 321, из них реаниматологи — 199, анестезиологи — 122; медицинские сестры и санитары отделений анестезиологии и реанимации — 89 человек.
Было выделено три группы респондентов: врачи-реаниматологи; врачи-анестезиологи; медицинские сестры и санитары отделений анестезиологии и реанимации.
Распределение участников исследования по полу: мужчины — 238 (58,05 %), женщины — 172 (41,95 %); по возрасту (среднее значение): анестезиологи — 43,7 (24–66) года, реаниматологи — 44 (23–68), медицинские сестры — 38 (21–56) лет.
Результаты исследования
Данные, измеряющие негативное отношение к субъективному будущему и наличие/выраженность симптомов депрессии, представлены на рис. 1.
Рис. 1.
Данные
по шкалам безнадежности (Б) Бека и депрессии (Д) Бека
АБ — анестезиологи (Б); АД —
анестезиологи (Д); РБ — реаниматологи (Б); РД — реаниматологи (Д);
СБ — сестры/санитары (Б); СД — сестры/санитары (Д).
Средняя линия отображает медиану значения.
Fig. 1.
Beck Hopelessness (Б) Inventory and
Beck Depression (Д) Inventory
АБ — anesthesiologists (Б); АД —
anesthesiologists (Д); РБ — resuscitators (Б); РД — resuscitators (Д); СБ — nurses/orderlies (Б); СД —
nurses/orderlies (Д).
Middle line shows median value.
Рассмотрим данные, приведенные на рис. 1. Если рассматривать показатели среднего значения, выраженность негативного отношения субъекта к собственному будущему у анестезиологов в среднем составила 34,7 балла (стандартное отклонение σ = 11,98), средний уровень депрессии — 14,5 балла (σ = 6,97). При этом отсутствие депрессивных симптомов было выявлено у 16,39 % анестезиологов, легкая и умеренная депрессия — у 69,72 %, выраженная — у 9 %, тяжелая депрессия — у 4,9 % (6 врачей). У реаниматологов выраженность негативного отношения к собственному будущему составила в среднем 27,26 (σ = 9), а средний уровень депрессии составил 13,5 балла (σ = 7,8). При этом отсутствие депрессивных симптомов отмечалось у 19 %, легкая и умеренная депрессия — у 61 %, выраженная — у 15,6 %, тяжелая — у 4 % (8 врачей). У сестер/санитаров выраженность негативного отношения к собственному будущему составила в среднем 29,6 балла (σ = 6,87), средний уровень депрессии — 9,6 (σ = 5,4). При этом отсутствие депрессивных симптомов отмечено у 48 %, легкая и умеренная депрессия выявлена у 51,7 % сестер/санитаров.
Данные по наличию и распространенности выгорания представлены на рис. 2.
Рис. 2.
Эмоциональное
выгорание
ДП — деперсонализация; ЛД —
личностные достижения (редукция); ЭИ — эмоциональное истощение.
Средняя линия отображает медиану
значения.
Fig. 2.
Burnout
ДП — depersonalization; ЛД — personal achievements (reduction); ЭИ — emotional exhaustion.
Middle
line shows median value.
Рассмотрим данные по рис. 2 детально. По данным MBI, средний и высокий уровни выгорания по всем трем субшкалам (ДП, ЛД, ЭИ) имели: анестезиологи — 32,77 %, реаниматологи — 52,26 %, медицинские сестры/санитары — 33,7 %.
При этом высокие и средние показатели по субшкале «ЭИ» выявлены у 78,7 % анестезиологов, 75,37 % реаниматологов и 64 % сестер/санитаров. Высокие и средние показатели по субшкале «ДП» отмечены у 55,73 % анестезиологов, 53,26 % реаниматологов, 60 % сестер/санитаров. Высокие и средние значения по субшкале редукция «ЛД» наблюдались у 52,45 % анестезиологов, 84,92 % реаниматологов, 53,9 % сестер/санитаров.
Субъективное благополучие определяется как субъективная оценка своей жизни и включает в себя когнитивный и аффективный компоненты. Поскольку психологическое благополучие связано с выгоранием (на примере проведенных исследований), рассмотрим определение уровня счастья и удовлетворенности жизнью участников исследования согласно шкалам SWLS и BIT (рис. 3, 4).
Рис. 3. Шкала удовлетворенности жизнью (SWLS) (30–35 баллов — очень удовлетворены; 5–9 — совершенно не удовлетворены) Fig. 3. Satisfaction with Life Scale (SWLS) (where 30–35 are very satisfied; 5–9 are extremely dissatisfied)
Рис. 4. Психологическое благополучие и позитивное функционирование (BIT) (наивысший, лучший балл — 50) Fig. 4. Brief Inventory of Thriving (BIT) (where the highest is the best score of 50)
Согласно рис. 3, 4 средний уровень удовлетворенности жизнью у анестезиологов составил 14,7 балла (σ = 9,6), что соответствует уровню неудовлетворенности; уровень психологического благополучия — 31,67 балла (σ = 11,3), что также не относится к высоким показателям. Врачи-реаниматологи оценили в среднем свой уровень удовлетворенности жизнью на 19 баллов (σ = 7,5), что также ниже среднего, уровень психологического благополучия — на 36,6 балла (σ = 8). У сестер/санитаров уровень удовлетворенности жизнью составил в среднем 17,7 балла (σ = 10), ниже среднего; уровень благополучия — 36,3 балла (σ = 8,8). Таким образом, по результатам исследования, и у врачей, и сестер/санитаров уровень удовлетворенности жизнью/счастья был ниже среднего.
Рассмотрим корреляцию уровня выгорания, депрессии, безнадежности и счастья/удовлетворенности жизнью (табл. 1).
| Показатель | ЭИ | ДП | ЛД |
|---|---|---|---|
| Анестезиологи | |||
| SWLS | −0,9 | −0,4* | 0,55 |
| BIT | −0,9 | −0,6 | 0,6 |
| Безнадежность | 0,88 | 0,6 | −0,5 |
| Депрессия | 0,9 | 0,5 | −0,5 |
| Реаниматологи | |||
| SWLS | −0,9 | −0,5 | 0,79 |
| BIT | −0,9 | −0,5 | 0,7 |
| Безнадежность | 0,7 | 0,5 | −0,5 |
| Депрессия | 0,9 | 0,5 | −0,7 |
| Медицинские сестры и санитары | |||
| SWLS | −0,9 | −0,9 | 0,5 |
| BIT | −0,9 | −0,8 | 0,7 |
| Безнадежность | 0,88 | 0,8 | −0,67 |
| Депрессия | 0,9 | 0,8 | −0,5 |
Очевидно, что депрессия и ощущение безнадежности коррелируют с благополучием и удовлетворенностью жизнью: чем ниже уровень удовлетворенности/благополучия у респондентов, тем выше уровень депрессии.
|
Коэффициент в уравнении регрессии (Estimate) | Стандартная ошибка (Std. Error) | T — статистика (T value) | Уровень значимости (p-value) |
|---|---|---|---|---|
| Анестезиологи | ||||
| Точка пересечения | 32,63423 | 2,65285 | 12,302 | < 2e−16 |
| ЭИ | −0,80927 | 0,03893 | −20,786 | < 2e−16 |
| ДП | 0,31927 | 0,10029 | 3,183 | 0,00186 |
| ЛД | 0,09176 | 0,05966 | 1,538 | 0,12667 |
| Реаниматологи | ||||
| Точка пересечения | 55,566244 | 2,166731 | 25,645 | < 2e−16 |
| ЭИ | −0,824665 | 0,037108 | −22,223 | < 2e−16 |
| ДП | 0,065011 | 0,075473 | 0,861 | 0,390 |
| ЛД | 0,008183 | 0,047419 | 0,173 | 0,863 |
| Сестры/санитары | ||||
| Точка пересечения | 40,01486 | 1,71134 | 23,382 | < 2e−16 |
| ЭИ | −0,52266 | 0,06442 | −8,113 | 3,35e−12 |
| ДП | −0,23688 | 0,16228 | −1,460 | 0,148 |
| ЛД | 0,33958 | 0,03745 | 9,068 | 3,94e−14 |
Как видно из анализа (табл. 2), более низкий уровень психологического благополучия соответствует более высокому уровню ЭИ, деперсонализации и негативным показателям по субшкале «редукция профессиональных достижений». Согласно полученным данным, можно предположить, что низкий уровень психологического благополучия и позитивного функционирования у врачей и сестер может служить предвестником синдрома выгорания.
Рассмотрим уровень счастья/удовлетворенности и психологического благополучия, исходя не только из профессии респондентов, но и из ситуации в семейных отношениях/партнерстве. Для проведения статистического расчета значение «2» было присвоено ответам тех участников, кто состоит в браке (зарегистрированном или гражданском), «1» — тем, кто не имеет семьи. Полученные результаты представлены на рис. 5.
Рис. 5. Средний уровень счастья/удовлетворенности и психологического благополучия исходя из семейного положения/партнерства 1 — нет семьи; 2 — в браке и гражданском браке. Fig. 5. Average level of happiness/satisfaction and psychological well-being based on marital status/partnership 1 — no family; 2 — in marriage and civil marriage.
Согласно полученным данным, если у врачей-реаниматологов связь между счастьем/удовлетворенностью и наличием/отсутствием семьи не прослеживается (SWLS −0,002, BIT −0,047, статистически незначимо), то у сестер/санитаров и врачей-анестезиологов это статистически значимые показатели, причем у обеих групп наличие семьи связано с худшими показателями психологического благополучия и отсутствием счастья (анестезиологи: SWLS −0,5; BIT −0,5; сестры/санитары: SWLS −0,56; BIT −0,63). Возможно, не наличие семьи само по себе дает отрицательные значения, а наличие несчастливой семьи. Именно несчастливый в браке медицинской работник показывает низкие значения психологического благополучия. Снижение показателя «благополучие», как представляется, связано с появлением и возрастанием симптомов выгорания. Таким образом, делая шаги к преодолению выгорания медработника, необходимо уделять внимание отношению в семье и семейному счастью, счастью в романтических отношениях.
Если сравнить значимость полученных данных у анестезиологов и реаниматологов, то мы получим следующий результат (табл. 3).
| Шкала | p |
|---|---|
| ЭИ | 1,243e−06 |
| ДП | 1,693e−05 |
| ЛД | 0,0721* |
| SWLS | 6,189e−08 |
| BIT | 0,004873 |
| Депрессия | 0,005365 |
| Безнадежность | 1,181e−11 |
В ходе исследования показатели объединенной группы врачей-анестезиологов и врачей-реаниматологов сравнивались с показателями группы сестер/санитаров (табл. 4).
| Шкала | p |
|---|---|
| ЭИ | 0,4154 |
| ДП | 0,8111 |
| ЛД | 0,4546 |
| SWLS | 0,6692 |
| BIT | 0,1066 |
| Депрессия | 0,177 |
| Безнадежность | 2,823e−08 * |
Анализ сравнения значимости показателей (выгорания, удовлетворенности, депрессии) по табл. 3, 4 позволяет сделать вывод, что они не отличаются между группами сестер/санитаров и врачей, исключение составил лишь такой параметр, как безнадежность. Врачи-анестезиологи и реаниматологи почти по всем показателям дали значимое отличие, исключая лишь такой показатель, как регресс ЛД.
При получении данных по проективной психологической методике «Незаконченные предложения», которая относится к методикам дополнения, ставилось целью изучение параметров, характеризующих в той или иной степени систему отношений человека к семье, представителям противоположного пола, сексуальным отношениям, своему будущему и нереализованным возможностям. Методика предполагает использование при анализе оценки эмоциональной насыщенности каждого предложения: положительной, отрицательной или нейтральной. Например, среди ответов на предложение: «Я думаю, мой отец редко...» наиболее распространенными отрицательными ответами были: «ошибался», «у меня нет отца», «сволочь», «плачет», «грустит», «пил». Положительными ответами были: «в моей жизни разговаривал», «улыбался». К нейтральным можно отнести: «спит», «отдыхает».
В группе предложений, отвечающих за отношение респондента к себе, получены такие ответы: «мне все равно», «я против всех», «я за себя», «проблема во мне», «это их проблемы», «надо понять, что я делаю не так». «Я способен...»: «стать лучше», «работать», «быть, стать счастливым», «ни на что не способен».
При описании собственных нереализованных возможностей респонденты дают такие варианты ответов: «Я мог бы быть очень счастливым, если бы...»: «денег было больше», «не пошел в медицину», «не женился», «сам себе не мешал», «не думала, как выгляжу со стороны и что подумают другие», «были бы живы родители», «получал удовлетворение от работы», «любила бы и была бы любима». Или «Я всегда хотел...»: «быть счастливым», «помогать людям», «быть врачом», «счастья», «найти свое счастье», «стать лучше, чем я есть», «стать настоящим человеком». При описании респондентами своей половой жизни исследователи получили ответы: «меня устраивает», «скучная», «отсутствует», «существует, мой секрет». Идеалом женщины/мужчины согласно вариантам ответов является «мама/отец, принимающая/принимающий мои недостатки». На утверждение «По сравнению с большинством других моя семья...» получены ответы: «обычная», «несчастная», «нормальная», «ее нет», «счастливая».
Мнение участников исследования о будущем «Будущее кажется мне...» выражено следующими ответами: «счастливым», «неопределенным», «мрачным», «у меня есть шанс»; «Наступит тот день, когда...»: «я умру», «все будет хорошо», «я стану мамой/отцом», «я обрету счастье», «я исполню свои мечты»; о своем желании: «Моим скрытым желанием в жизни является...»: «жить счастливо», «найти свое счастье», «иметь счастливую семью». На пункт опросника, связанный с детством «Когда я был ребенком...», получены ответы: «я был счастлив», «мечтал»; с молодостью: «Если бы я снова стал молодым...» — «не женился бы никогда», «прожил бы жизнь вернее», «снова стал бы врачом», «не совершил бы прошлых ошибок».
Обсуждение
«А влияет ли стресс на работе на наши отношения с любимым?» — задается вопросом Nicole K. McNichols. Чувство отстраненности, которое возникает в результате эмоционального выгорания, распространяется на отношения людей. Быстрое раздражение партнера, потеря интереса к совместным занятиям и низкое либидо — все это может быть результатом выгорания на работе [4]. Отмечается, что переживания и повышение интимности в романтических отношениях играют жизненно важную роль в самореализации человека, что приводит к физическому и психологическому благополучию обоих партнеров [16].
Таким образом, в целом более высокий уровень ЭВ может привести к снижению удовлетворенности романтическими отношениями [16], а согласно модели «стресс-развод», внешний стресс не только влияет на физическое и психологическое благополучие человека, но может распространиться на отношения с партнером и способствовать разрыву отношений [16].
Женевская декларация Всемирной медицинской ассоциации гласит: врачи должны заботиться о своем собственном здоровье, благополучии и способностях, чтобы оказывать медицинскую помощь на самом высоком уровне [9], поскольку благополучие врача или, как уточняется, «счастья в медицине» является составной частью в системе здравоохранения [9].
Результаты степени выгорания у анестезиологов и сотрудников интенсивной терапии разнятся: согласно данным американского исследования (2021), 59,2 % врачей имеют ЭВ. А ощущение отсутствия поддержки на работе и дома было наиболее сильно связано с синдромом ЭВ [14]. Распространенность ЭВ и тяжелой степени выгорания среди врачей интенсивной терапии в материковом Китае составила 82,1 % [17]. Среди анестезиологов на Тибете распространенность умеренного или высокого уровня ЭИ, деперсонализации и ЭВ — личных достижений составила 65,4 % (95%-й доверительный интервал [95 % ДИ] 57,0–72,9 %), 66,9 % (95 % ДИ 58,5–74,3 %) и 83,5 % (95 % ДИ 76,2–88,8 %) соответственно [18]. При этом, согласно данным исследования, анестезиологи, имеющие 5–9-летний стаж работы, были более склонны к эмоциональному истощению и деперсонализации, чем врачи с другим стажем работы [18].
У колумбийских анестезиологов 19,2 % респондентов были отнесены к категории страдающих ЭВ по первому критерию и 9,2 % — по второму критерию [19]. Среди анестезиологов-реаниматологов во Франции распространенность выгорания составила 24 % [20]. В Италии высокую степень ЭВ имели 10,2 % сотрудников интенсивной терапии и анестезиологии; 79,9 % показали умеренную степень выгорания [21]. Примерно у трети анестезиологов-реаниматологов в Косово выявлен высокий уровень эмоционального выгорания [22]. Среди анестезиологов в Польше после прошедшей пандемии выгорание выявляется у 73 % исследуемых врачей, более того, 95,6 % из них сами считали, что COVID-19 (коронавирусная инфекция 2019 г.) оказал влияние на степень их выгорания [23]. В российском исследовании сотрудников анестезиологии и реанимации во время пандемии COVID-19 депрессию различной степени выраженности имели 67,8 % врачей и 59,18 % сестер. Негативное восприятие своего субъективного будущего в той или иной степени испытывали 67,8 % врачей и 37,41 % сестер. Высокие баллы ЭИ имели 59,13 % врачей, ДП — 21,67 %, ЛД — 43,03 % врачей. Высокие баллы выгорания по всем трем субшкалам имели 18,89 % врачей и 8,16 % сестер. Высокие баллы ЭИ — 73,47 % сестер, ДП — 25,85 %, ЛД — 19,73 % сестер [24]. В другом российском исследовании среди 160 врачей анестезиологов-реаниматологов 17,5 % врачей имели высокий уровень ЭВ, средний уровень ЭВ был выявлен у более чем 50 % анестезиологов-реаниматологов [25]. В целом общие показатели выгорания среди 3370 врачей различных специальностей в России: 18 % имели среднюю степень выгорания, 29 % — высокую степень и 39 % — крайне высокую степень выгорания. При этом отмечено, что уровень выгорания коррелирует с качеством жизни врачей [26]. По сравнению с этим в нашем исследовании средний и высокий уровни выгорания по всем трем субшкалам имели: 32,77 % анестезиологов, 52,26 % реаниматологов, 33,7 % сестер/санитаров.
Расстройства настроения, такие как депрессия и тревога, которые также широко распространены среди врачей, являются важными факторами риска самоубийства [10, 27]. Шансы врачей завершить попытку самоубийства выше — из-за владения знаниями о наркотиках и человеческом организме [11]. Анестезиологи занимают первое место среди врачей по успешному лишению себя жизни [11]. При этом у врачей высокая вероятность (выше, чем у населения в целом) депрессии, злоупотребления алкоголем, наркотиками и неудачной личной жизни — неудачные браки [11]. По сравнению с этим в нашем исследовании симптомы депрессии разной степени выраженности выявились у 83,62 % анестезиологов, 80 % реаниматологов и у 51,7 % сестер/санитаров.
В литературе подчеркивается важность того, что нежелание обращаться за профессиональной помощью тесно связано с эмоциональным выгоранием [28]. Отрицание у себя выгорания и стыд — вот основные причины отказа от обращения за помощью [10]. Признание того, что эмоционально скомпрометированный анестезиолог подвергает пациентов риску неблагоприятных исходов, является одним из первых шагов к преодолению выгорания [11]. Сегодня необходимо внедрять инициативы по выявлению анестезиологов, подверженных риску ЭВ, и помощи врачам в случае выявления, для защиты как врачей, так и пациентов [11]. Эффективные вмешательства, которые могут уменьшить эмоциональное выгорание врачей, необходимы сейчас как никогда [3].
В целом среди атрибутов, предотвращающих выгорание, важными являются здоровый баланс между работой и личной жизнью, благоприятная обстановка в семье [5].
Заключение
Результаты исследования показывают, что позитивные события в романтических отношениях/семье связаны не только с существенными изменениями в удовлетворенности жизнью, но и с эмоциональным благополучием медработников в целом, поскольку несчастливый в браке медицинской работник показывает очень низкие значения психологического благополучия, а благополучие связано с появлением и возрастанием симптомов выгорания. Таким образом, делая шаги к преодолению выгорания медработника, психологу необходимо также уделять внимание отношению в семье и семейному счастью.
В заключение необходимо отметить, что нежелание врачей и сестер обращаться за профессиональной психологической помощью зачастую связано именно с наличием и выраженностью эмоционального выгорания, а также их страхами и стыдом. А поскольку регулярный мониторинг тенденций выгорания, депрессии, психологического благополучия сотрудников отделений анестезиологии и интенсивной терапии поможет сделать нужный шаг для профилактических мер в медицинских организациях и благополучию самих врачей, необходимо разрабатывать и внедрять меры, которые будут поощрять врача в обращении за психологической помощью. Возможно, что еще больший интерес к проблеме профессионального выгорания врача и большее количество публикаций по данной теме станут тем мотивирующим фактором, который поможет медработникам обратиться за психологической помощью.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Disclosure. The authors declare no competing interests.
Вклад авторов. Все авторы в равной степени участвовали в разработке концепции статьи, получении и анализе фактических данных, написании и редактировании текста статьи, проверке и утверждении текста статьи.
Author contribution. All authors according to the ICMJE criteria participated in the development of the concept of the article, obtaining and analyzing factual data, writing and editing the text of the article, checking and approving the text of the article.
Этическое утверждение. Не требуется.
Ethics approval. Not required.
Информация о финансировании. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования.
Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.
Декларация о наличии данных. Данные, подтверждающие выводы этого исследования, можно получить у корреспондирующего автора по обоснованному запросу.
Data Availability Statement. The data that support the findings of this study are available from the corresponding author upon reasonable request.
